Баден-Вюртемберг Бавария

Горнолыжные курорты Германии и отдых летом

Трудно сказать, откуда пошла традиция считать немцев застегнутыми на все пуговицы формалистами и педантами, шагу не способными сделать без инструкции. Те, кто бывал в Германии, вряд ли могли заметить что-либо подобное. Люди здесь не менее раскрепощенные, чем в “свободном” Париже, а на лужайке перед Рейхстагом загорающих в солнечный день не меньше, чем на газонах под Эйфелевой башней.
 

 Петр Вайль в “Гении места”, говоря о немцах, выразил ту же мысль, философски обобщив её: “Может,  не стоит  преувеличивать  коллективизм  и  дисциплинированность народа, в чьем языке единицы стоят перед десятками в именах числительных”.
 

 Несмотря на свои размеры, Берлин очень уютный город – и здесь действительно сказалась немецкая организованность. Практически в любом районе города можно найти тихие уголки для отдыха. Шумные и людные деловые улицы соседствуют с узкими аллейками и переулочками, дорогие, фешенебельные рестораны – с дешевенькими кафешками. И везде – парки, садики, лужайки, фонтаны и фонтанчики, скамейки и лавочки...
 

 В начале 20-х годов прошлого века Берлин называли “русским” – первая волна русской эмиграции буквально накрыла его! В двухмиллионном, на тот момент, городе нашли приют несколько сот тысяч русских людей, а тираж русскоязычных изданий в два раза превышал все тиражи немецких газет и журналов! Город стал центром русской духовной и культурной жизни в Европе.
 

 И сегодня, гуляя по его центру, то и дело встречаешь напоминания об этом в виде мемориальных досок с русскими фамилиями на домах – Набоков, Цветаева, Есенин... Их духи, кажется, до сих пор живут в этом городе, кружат над уличной толпой, высматривая соотечественников. И, порой, когда в магазине или кафе вы мучительно пытаетесь вспомнить нужное иностранное слово, они “материализуются” в иронично-приветливой реплике продавца или официанта: “Говорите по-русски!”...
 

 Война слишком дорого обошлась Германии. Многие готические здания стертого с лица земли Дрездена до сих пор хранят на себе пепел войны и ждут уже много десятилетий, когда до них дойдут руки реставраторов.
 

 А восстановленный Кельн оказался даже скорее перестроенным заново. И старый дух города, похоже, обиделся и ушел с его улиц. Кельнский собор, чуть ли не единственное сохранившееся здание довоенного Кельна, для вновь выстроенного города оказался непропорционально большим...
 

 И только ночью Кёльн преображается! Ночь делает его загадочным и манящим, наполняет новым смыслом. Пустынные узкие улицы старого города, гулкое эхо шагов, мерцающие от ночной подсветки окна, ярко освещенные, словно игрушечные, витрины маленьких магазинчиков – кажется, что идешь не по городу, а по его иллюстрации из сказок Гофмана или братьев Грим. И куда ни посмотри – везде высоко в небе светящийся “двойной” шпиль Кельнского собора, словно Сириус, указывающий верный путь...
 

 Кто был восстановлен по-настоящему – так это Нюрнберг! И местоимение “кто” по отношению к городу в этом случае вполне уместно. Зная его историю, воспринимаешь его действительно как живое существо. Нюрнберг был именно восстановлен, в буквальном смысле этого слова. На месте разрушенного на 97%(!) во время войны города возник, может быть, самый великий из всех новоделов в мире! Гениальная копия воспроизвела прежний город в мельчайших подробностях – до единого кирпича! Можно, конечно, при желании назвать это педантичностью, хотя здесь более уместен другой термин – основательность.
 

 Та самая основательность, которая породила Гегеля, Канта, Фихте, Шеллинга, Бетховена, Баха, Брамса, Вагнера... Эта почва оказалась исключительно благодатной для появления “гигантов духа”, идеалистов и романтиков... Под сводами германских католических соборов рождалась эта классическая философия, камни и воздух немецких городов высекали эту музыку. Берлина – бетховенскую “Оду к радости”, ночного Кельна – его же 5-ю симфонию, Нюрнберга – органные концерты Баха, веселого Мюнхена - String quartet Вагнера...
 

 И все же, квинтэссенция немецкого романтизма находится на юге страны, в Баварских Альпах, среди пряничных городков вроде Гармиш-Партенкирхена. Здесь в сказочном ущелье Партнахкламм зимой застывает водопад, и взмывает в небо умопомрачительный замок-дворец Нойшванштайн, ставший за последнюю сотню лет таким же символом Германии, как Собор Василия Блаженного - России.